Старинное русское село Кой

Сонковского района Тверской области

И в просвещении стать с веком наравне.

А. С. Пушкин

 

    Имя профессора Александра Петровича Куницына занимает достойное  место в ряду имен выдающихся русских просветителей государственных преобразований в первой половины XIX века, верный сын Отечества, которым по праву может гордиться страна.

      Александр Петрович Куницын - профессор нравственных наук, сторонник естественного права, просветитель государственных преобразований в области права и экономикий(педагог, журналист, общественный деятель), поверенный в делах дворян, кодификатор российских законов, действительный статский советник, почетный член Петербургского Университета.

 

 

Александр Петрович Куницын   (1783 - 1840)

Императорский Царскосельский лицей 

(с 1843 по 1917 годы — Александровский лицей) — привилегированное высшее учебное заведение для детей дворян в Российской империи, действовавшее в Царском Селе с 1811 по 1843 год.

      Родился в семье сельского дьячка 16 (27) ноября 1783г. в селе Кой Кашинского уезда Тверского наместничества. Возможно, после приходского училища служил писарем в домашней канцелярии у помещика. Учился с 1797г. сначала в филиале Тверской духовной семинарии (Кашинское духовное училище), а затем в самой семинарии. В семинарии заинтересовался естественным правом. После окончания среднего класса в 1803г. был направлен в Санкт-Петербургскую Педагогическую гимназию (ставшую в 1804г. Педагогическим институтом).

    В институте начал заниматься хозяйственной и публицистической деятельностью. Прослушав курс нравственно-политических наук в 1807г. закончил институт с  дипломом старшего учителя.

Решением правительства Куницын был направлен в 1808г. на три года в зарубежную научную стажировку для подготовки к профессуре по дипломатии.

     Первые два года Куницын стажировался в Гёттингенском университете (Германия). Все эти два года слушал лекции по политической экономии у профессора Г. Ф. Сарториуса, которые проникнуты были взглядами Адама Смита.

    Третий год стажировки провел в Париже (Франция), посещая учебные заведения, в том числе: парижскую школу права, Коллеж де Франс. Куницын был вызван в Санкт-Петербург еще до окончания курсов лекций в Париже.

     Возвращаясь в Санкт-Петербург после получения энциклопедического образования, Куницын тем не менее высоко оценил знания, полученные у профессора М. А. Багульянского, и надеялся вместе с ним служить в Педагогическом институте над воплощением передовых идей государственных преобразований в России.

  В Педагогическом институте Куницын срочно сдаёт экзамены на должность адъюнкт-профессора нравственных наук и направляется в этой должности на службу в открывшийся Императорский царскосельский лицей, в котором служил на кафедре нравственной философии и правоведения. Куницын преподавал 12 циклов, которые охватывали нравственные, правовые и экономические науки. В 1816г. он произведен в Профессора Лицея.

   Кроме того, он участвовал в публицистической и административной деятельностях Лицея. С 1814г. преподавал в Лицейском Благородном пансионе

     В Лицее Куницын участвовал в двух лицейских выпусках 1817г. и 1820г.

   С 1817г. он определен ординарным профессором по кафедре общих прав  в Главном Педагогическом институте (ставшим с 1819г. Санкт-Петербургским Университетом), где преподавал курсы: естественное право, частное, общественное, государственное и народное, то есть общая теория и философия права.

    Так же, он стал преподавать в старших классах  Благородного пансиона при Главном Педагогическом институте, который открылся в 1817г., этику и право, в которое входило и естественное право.

   С 1817г. по 1820г. Куницын опубликовал две книги, одна из которых называлась «Право естественное». Кроме того, он публикует различные статьи в журнале «Сын Отечества» с 1818г. по 1821г.

   На разные темы. В июле 1820г. Куницын уволеняется из Лицея и Лицейского пансиона.

      Параллельно с государственной службой Александр Петрович служил управляющим у графини С. В. Строгановой, после 1817г. (возможно) до самой смерти, по организации помещичьих хозяйств и учебных заведений.

   В сентябре 1820г. он был определен начальником отделения по учебной части в Дежурство Главного директора Пажеского и Кадетских корпусов.

  В марте 1821г. зв книгу «Право естественное» Куницын уволен из Университета, ему запрещено преподавать во всёх учебных заведениях Министерства духовных дел и народного просвещения, а его книгу «Право естественное» изъяли и уничтожили.

   В начале этого же года Комитет министров запретил публиковать «помещичьи уставы», написанные С. В. Строгановой с участием А. П. Куницына, направленные на получение доходов более совершенными методами.

   В июле 1821г. Куницын причислен к 5-му Отделению Канцелярии Министра Финансов.

  В апреле 1826г. Куницын прикомндирован во II-е отделение Собственной Его Императорского Величества  (ЕИВ) Канцелярии  Старшим Чиновником.

    Куницын участвовал в составлении Полного Свода законов Российской империи, впервые изданного в 1830г., и  других сводах законов. В этом отделении Куницын готовил студентов-юристов к заграничной командировке для завершения научного образования.

   В январе 1830г. пожалован в Действительные Статские Советники. В связи с необходимостью выполнения большего оъема кадификационных работ Куницына освобождают от другиз служб: в сентябре 1830г. из Министерства Финансов, в 1832г. из дежурства главного директора Пажеского и Кадетских корпусов.

  В мае 1830г.  зачислен постоянно на службу во II-е отделение собственной ЕИВ Канцелярии.

 В январе 1838г. Куницын избран почетным членом Санкт-Петербургского Университета. В этом же году  становится председателем Комитета по надзору за печатанием Полного Свода законов Российской империи.

   В апреле 1840г. Куницын назначен Директором Департамента духовных дел иностранного вероисповедания Министерства внутренних дел Российской империи в чине генерал-майора.

     За самоотверженный труд  А.П. Куницын был достойно вознагражден чинами и званиями, орденами и денежными выплатами.

    Вскоре (1(13) июля 1840г.) А. П. Куницын умер, был похоронен на Георгиевском кладбище (Большая Охта).

    После его смерти были найдены две рукописные книги, одна из которых была напечатана в 1843 г.

Санкт-Петербург,17.01.2020.

Ершов С.А.

При использовании на любом печатном носителе ссылка на материал обязательна.

Краткая биографическая справка...

Право естественное

А.П.Куницын

     Доселѣ мы были удалены отъ кроваваго зрѣлища войны; гласъ брани не поражалъ нашего слуха, и звукъ оружія не достигалъ мирныхъ жилищъ обитателей Россіи; одинъ только громъ побѣдъ раздавался въ предѣлахъ нашихъ. Прежде мы были окружены дружественными народами, которые, подъ эгидою Рускаго Царства, наслаждались тишиною, и отдѣляли насъ отъ западныхъ варваровъ. Долго прикрывала Россія малодушныхъ народовъ щитомъ своимъ, но для нихъ было ужасно даже самое зрѣлище ея противоборства: неминуемое рабство предпочли они сомнительной побѣдѣ; въ знакъ позорной неволи повергли къ стопамъ завоевателя свои мечи, которые онъ превратилъ въ оковы, и обременилъ руки, нѣкогда его ужасавшія. Невольнымъ подданствомъ хотѣли они склонить его къ милосердію, но тѣмъ усугубили его алчность и отяготили судьбу свою. Нынѣ не смѣютъ они даже потрясать цѣпями, ихъ удручающаго ихъ тирана. Тихіе, умирающіе стоны сихъ произвольныхъ страдальцевъ достигаютъ до нашихъ предѣловъ и призываютъ ко мщенію.

    Упоенный успѣхами врагъ покоился окруженный добычею; несытая гортань его поглощала плоды трудовъ чуждыхъ, исторгнутые остріемъ меча изъ устъ народовъ порабощенныхъ. Но вскорѣ новая алчба терзаетъ его утробу, новая злоба возгарается въ его сердцѣ. Такъ покоится тигръ среди смрадныхъ остатковъ растерзанныхъ имъ животныхъ, и когда оскудѣваетъ кровавая его жертва, съ новою яростію устремляется на ловитву.

    Западный тиранъ, сей кровожадный звѣрь, посланный на землю въ образѣ человѣка, снова замышляетъ убійство и втайнѣ изощряетъ смертоносныя стрѣлы. Для кого еще готовитъ онъ сіи роковыя орудія? На кого еще вознесетъ святотатственную руку? На васъ, сыны Сѣвера, на васъ, великодушные Россы! Быстро устремился онъ противу Отечества нашего, и уже простираетъ хищныя руки свои на злачныя долины и на плодоносныя поля наши. Полчища его протекаютъ наши области, подобно стаду гладныхъ насѣкомыхъ, и своими злодѣйствами оскверняютъ Рускую землю, освященную памятниками неослабнаго мужества, любви къ Отечеству и преданности Царямъ и повелителямъ, Москва, древняя столица Сѣвера, испытала ихъ неистовство, Ея великолѣпіе возбудило жадность тигра, но не удовлетворило его алчности; нечестивые уста его изрекли: разрушеніе! и она воспылала; нещастные, безутѣшные ея жители, отъискивая слѣды прежнихъ жилищъ своихъ, подобно блѣднымъ тѣнямъ, скитаются нынѣ на пожарищахъ, орошаютъ пепелъ горькими слезаии и призываютъ Небо во свидѣтели неслыханнаго варварства.

   Но сіи нещастія недолжны ослабить нашего великодушія. Пусть нивы наши порастутъ терніемъ, пусть села наши опустѣютъ, пусть грады наши падутъ въ развалинахъ; сохранимъ единую только свободу, и всѣ бѣдствія прекратятся. Соберемся подъ знамена законныхъ вождей нашихъ, и кровію враговъ удобримъ опустошенную ими землю. На развалинахъ градовъ великолѣпныхъ построимъ бѣдныя хижины; -- наша доблесть просіяетъ и подъ соломеннымъ кровомъ. Путникъ иноплеменный посѣтитъ страну Ироевъ, и подивится -- не красотѣ зданій, не богатству искуствъ? не пышности и великолѣпію, но нашему единодушію и мужеству при всеобщихъ бѣдствіяхъ. Огромныя развалины великолѣпныхъ чертоговъ -- слѣды злодѣйства, вооруженннаго пламенемъ -- возбудятъ въ немъ горькое чувство негодованія, а на скромныя жилища наши воззритъ онъ съ благоговѣніемъ. Гробы воиновъ, почившихъ на полѣ бранномъ, поселятъ томную задумчивость въ его воображеніи, и сладкое умиленіе разольется въ душѣ его. Дрожащею рукою пожнетъ онъ сельный цвѣтъ, украшающій могилу ратника, сохранитъ сей символъ обновленія, для воспоминанія своихъ чувствованій, и для удостовѣренія своихъ соотчичей, что онъ былъ въ Царствѣ народа великодушнаго, видѣлъ гробы доблественныхъ сыновъ Отечества.

    Такъ, Россіяне! мы должны испить чашу бѣдствій; ибо нѣтъ другаго средства облегчить нашу участь. Тщетно будемъ смягчать гордость врага умѣренностію; онъ ищетъ владычества и такого мира, которой бы велъ къ скорому порабощенію; его дружество опаснѣе войны самой бѣдственной; ибо оное влечетъ за собою неминуемое лишеніе свободы. Мы видимъ плачевное состояніе покоренныхъ имъ народовъ; заградивъ источники промышленности, онъ отнимаетъ у нихъ послѣднее достояніе, расточаетъ ихъ сокровища въ странахъ чуждыхъ, отводитъ ихъ юношей въ отдаленные краи Европы, для закланія подъ именемъ союзниковъ. Насильства, грабежи и убійства называетъ онъ средствами правленія. Страшно подвергнуться его власти. Новый рабъ бываетъ посмшищемъ даже равныхъ ему невольниковъ. Естьли мы покоримся злобной его волѣ, то подвергнемся поруганію даже тѣхъ народовъ, которые предупредили насъ принятіемъ поноснаго ига.

    Тогда-то они намъ посмѣются и съ укоризною скажутъ: безразсудные! вы хотѣли спасать другихъ, не имѣя силы и мужества защищать собственную безопасность. Мысль ужасная! какой Россіянинъ захочетъ пережить сіе время поруга

Вы, которымъ благоденствіе и слава Отечества, драгоцѣнны, мужайтесь! Испанцы, безъ правительства, при одной только помощи великодушныхъ союзниковъ, освободили страну свою отъ ига иностраннаго. Разсѣянныя дружины патріотовъ истребили стройные Гальскіе легіоны; Испанцы, народъ не столько многочисленный, разсыпали грозное ополченіе тирана. Но мы, при благоустройствѣ правительства, наслаждающіеся еще истинною свободою и будучи изобильны Ироями, уже ли уступимъ врагу нашему землю, которая насъ родила и воспитала? уже ли Россіянинъ нѣкогда признаетъ владыкою гнуснаго Корсиканца, или какое нибудь исчадіе сего низкаго племени? Естьли Небо пребудетъ непреклонно въ судьбахъ своихъ, то пусть земля, которую наши руки защитить не въ состояніи, будетъ намъ общею могилою; но мы умремъ свободными оъ свободномъ отечествѣ!

   Сограждане! конечно мы сражаемся съ многоглавою гидрою; падетъ одна глава, и тысячи другихъ разверзаютъ ужасныя пасти; но быстрое возрожденіе сего змія не должно устрашать насъ; кровь его льется, и съ послѣднею каплею мгновенно закроются всѣ его смертоносныя гортани.

     Да не подумаетъ кто, что французы столько же храбры, какъ и развратны: они болѣе дерзки, нежели отважны, болѣе стремительны, нежели мужествены; успѣхъ дѣлаешъ ихъ буйными и безчеловѣчными, и сіе-то служитъ вѣрнымъ признакомъ подлаго ихъ малодушія. Ошибки другихъ народовъ и несогласіе воевавшихъ противу ихъ союзниковъ,утвердили ихъ славу. Коварный вождь ихъ увѣренъ въ сей истинѣ болѣе нежели они сами. Зная легковѣрный и мечтательный характеръ своихъ воиновъ; онъ назвалъ ихъ непобѣдимыми, и они чистосердечно повѣрили льстивому изрѣченію боготворимаго ими кумира, изрѣченію толико пріятному для ихъ самолюбію; но обманы сего кровожаднаго лжепророка откроются, коль скоро единодушіе, мужество и благоразуміе противупоставлены будутъ непостояннымъ его поклонникамъ.

     Все благопріятствуетъ нащему оружію, все предвѣщаетъ гибель врагамъ нашимъ. Французы сражаются въ отдаленіи отъ своего Отечества, гдѣ ихъ родственники и единоземцы проклинаютъ варварство тирана, и безуміе соотечественниковъ; ибо нѣтъ большаго безумія, какъ стремиться на погибель въ чужія страны, не имѣя въ виду благородной цѣли. Мы сражаемся въ родной сторонѣ, наши войска прикрываютъ мирныя хижины, въ коихъ жены, дѣти и старцы преклоняютъ колѣна предъ Создателемъ и просятъ гюбѣды и избавленія. Французы проливаютъ кровь свою за дѣло ихъ тирана, мы сражаемся за наше собственное.

      Съ трепетомъ обозрѣваютъ они неизвѣстное имъ небо, и ужасное предчувствіе поражаетъ сердца ихъ. Мрачные лѣса и быстрыя рѣки, остановляя опустошительное ихъ стремленіе, содѣствуютъ ихъ погибели. Провидѣніе предало ихъ намъ, для совершенія давно уже заслуженной ими казни. Мстители Европы и Отечества! исполните правосудный приговоръ Неба. Уже враги поколебались; они ищутъ удобнаго пути для постыднаго бѣгства. Да возвратятся они, обремененные не корыстями, но ранами; пусть одно безчестіе достанется имъ въ добычу. Предшествуемые позоромъ, сопровождаемые проклятіемъ, да узрятъ они въ своихъ единоземцахъ и союзникахъ непримиримыхъ враговъ своихъ!

ПОСЛАНIИЕ К РУССКИМ

(Написано Куницыным А.П. 18 октября 1812 г. в Царском селе. Журнал «Сын Отечества». 1812, № V)

Non illi vestram contempere, nec suae virtuti confisi sunt:

guippe toties fnsi fugatigue, castris exuti, sub jugum missi, et se et vos novere. Tit. Liv.

СБОРНИК «ДЛЯ БЛАГА ОБЩЕГО» О БИОГРАФИИ А.П. КУНИЦЫНА

(1783-1840 гг.)

   Впервые в России В 2018 г. вышел сборник биографических статей об Александре Петровиче Куницыне в издательстве «Дмитрий Буланин» (СПб), посвященный жизни и деятельности  выдающегося просветителя в имперской России первой половины XIX века.

   Его правоведческая деятельность настолько многогранна, что трудно всё перечислить: исследователь договорного и финансового прав, практик хозяйственного права, воспитатель верноподданных и доблестных служителей Отечества, кодификатор законов Российской империи и историк права от основания Российского государства.

     В сборнике показана не только его деятельность, но и отношения с близкими ему людьми.

     В сборник вошли биографические статьи различных авторов, написанные с 1847 г. по настоящее время. В нём участвовали специалисты различных областей: историки и юристы, учителя и библиотекари, журналисты и  др. Авторы статей показали различные подходы к биографии Александра Петровича: страницы его жизни, отдельные события и отношения с конкретными людьми, биографические исследования, энциклопедические варианты описания и т. д.

       Кроме того, в сборник  вошли несколько статей самого Александра Петровича.

В него включены различные материалы: копии архивных  документов фотодокументы, включая портреты окружавших Куницына людей и фотографии зданий, которые связаны с жизнью А.П. Куницына. Информацию о сборнике можно получить на сайте издательства «Дмитрий Буланин» по ссылке: www.dbulanin.ru.

  Название сборника: «Для блага общего»: Александр Петрович Куницын (1783–1840) — просветитель, правовед, государственный деятель.

  О сборнике можно узнать и приобрести его в  издательстве «Дмитрий Буланин»

на сайте: http://www.dbulanin.ru/?n=catalog&b=w0076129

Тип переплета - твердый

Страниц - 496

Код - w0076129

А. П. Куницын - эффективный преподаватель Царскосельского лицея на примере одного факта

     «Зри в корень!»

                        Козьма Прутков

   В эпоху Просвещения (в начале XIX века) России требовались перемены в государственном устройстве, которые, по мнению многих передовых общественных представителей, закреплялись бы в конституции. Для таких перемен необходимо было подготовить государственных деятелей «представительного правления», которые смогли бы осуществить прогрессивные преобразования для укрепления Российской державы.

   Проект подготовки таких деятелей предложил государственный секретарь Михаил Михаилович Сперанский осуществить в Царскосельском лицее. Так как он считал, что "Законы без нравов не могут иметь полного действия", Сперанский заложил в программу лицея основы нравственных и правовых наук, которые способствовали бы претворению идей просвещения в жизнь

  С этой целью в 1811 г. был организован для детей служилых дворян Царскосельский лицей – учебное заведение закрытого типа с академическим уровнем профессорско-преподавательского состава для подготовки энциклопедически образованных и патриотически воспитанных высших государственных служащих. Лицеисты за сравнительно короткий срок обучения (6 лет) должны были изучить гимназический и университетский курсы наук и получить образование, прежде всего, в общественных науках, которое противопоставлялось домашнему образованию иностранными гувернерами с сомнительной педагогической подготовкой.

   Директором Лицея был назначен Василий Федорович Малиновский, который считал: «чтобы облагородить русских людей, показать их разум перед целым светом и уверить их и в самих себе, надлежит дать им работу законодательства».

Такая цель ставилась перед лицеистами с оговоркой: успешность их обучения определяла получаемый чиновничий класс и направления на службу. Она требовала и от лицейских профессоров огромных усилий. Каждый из них старался заинтересовать своим предметом, хотя не всегда это удавалось.

   Даже и потому, как сказал адъюнкт-профессора нравственной философии и правоведения Александра Петровича Куницына: “Усилия наставников не могли и не должны были победить самую природу, которая неравно плоды свои каждому дает”.

 

    Как и другие преподаватели, Александр Петрович Куницын, как представитель русских просветителей, старался доказать, что основой воспитания является «просвещение разума науками». К этим наукам он относил, прежде всего, нравственные и правовые. Куницын начал преподавание с цикла наук логики и психологии с октября 1811 г., который объединял изучение разума (высшего типа мыслительной деятельности). В них Куницын знакомил юношей с достижениями европейской научной мыслью, новыми для России областями знаний.

   Его рукописи лекций содержали, например, идеи современного ему профессора Геттенгенского университета Г. Э. Шульце.

   При этом он подавал материал лицеистам, по словам П. В. Анненкова: «чрезвычайно объективно и образно, посредством рассказов, примеров, сближений и т.д.». Кроме использования своих рукописей на лекциях он предлагал лицеистам читать специальную литературу, которую заказывал через Конференцию Лицея. Так, например, первыми в библиотеку Лицея в 1811 году были приобретены учебники Л. К. Якоба «Логика» и И. И. Фельбигера «О должностях человека и гражданина».

   Первые итоги преподавания логики Куницын отразил в ведомости за март 1812 г. следующими качествами личности лицеистов: прилежание, дарование и успешность.

    Если привести, к примеру, выделенные Куницыным в логике качества Александра Горчакова и Александра Пушкина, как наиболее успешных в будущем, то выясняется следующее: Александр Горчаков оценивался, как: отменно прилежен, весьма понятен и имеет очень хорошие успехи, а Пушкин – не прилежен, весьма понятен и имеет хорошие успехи. Исходя из этого, можно отметимть, что у обоих лицеистов при высокой оценке усвоения логических понятий (весьма понятен) остальные качества отличаются в заинтересованности в данном цикле.

   С марта по ноябрь 1812 г. Куницын добавил к циклу логики преподавание цикла нравственной философии (этика), пользуясь философскими идеями Л. К. Якоба и Г. Э. Шульце. В этом цикле Куницын рассматривает разум человека, как источник нравственных законов, знание которых воспитывает в людях добродетель. По мнению Куницыну: «Нравоучение склоняет людей к добродетели…»

    Поэтому он в этом цикле занимался «истолкованием главных понятий нравственного добра…»

  Не случайно у Александра Пушкина был интерес к этим понятиям. Словами Ю. Н. Тынянова: «Так и то, что говорил Куницын о разуме, страстях и гражданстве, гораздо более напоминало Александру о стихах, чем лекции Кошанского, который только о стихах и говорил: в определениях Куницына не было ничего лишнего; самые слова "свобода", "разум", "страсть" казались предназначенными для стихов – рифмы сами приходили и доказывали правильность мыслей».

   Тем самым, Куницын старался лицеистов привести «к любви, к вере, к добродетели, любви к Отечеству». Для этого он обращался к благородным героическим примерам истории и современной им жизни, которые формировали у них любовь к Отечеству. В одном из учебных отчетов 1812 года Куницын говорил: «Нравственные наставления сопровождаю я изображением особенных примеров, заимствуя оные из древней и новейшей истории».

  Именно по настоянию Куницына для лицейской библиотеки были приобретены «Жизнеописания великих мужей» Плутарха. И особенно им обсуждались события, связанные с Отечественной войной 1812 г.

   На лекциях он акцентировал внимание на эмоциональных образах нравственности, которые побуждали лицеистов к размышлению, к выработке самостоятельной позиции. Это то, к чему призывал В. Ф. Малиновский: научить «раскрыть мысленность».

    Взволнованные образы Куницына, коментарии текущих событий в журнале «Сын Отечества», выраженные энергичным и мужественным слогом, будили воображение юных читателей. Впоследствии И. И. Пущин вспоминал: «...читались наперерыв русские и иностранные журналы, при неумолкаемых толках и прениях…», тем самым вызывали патриотические чувства у юношей.

   В соих воспомнаниях И. И. Пущин писал: «Жизнь наша лицейская сливается с политическою эпохою народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года».

    Кроме того, своей убежденностью, откровенностью, уверенностью и смелостью в высказываниях и в поведении Куницын был привлекателен для учеников.

    Такая его независимость и уважение к собственному достоинству культивировались и лицеистами.

    Руководство Лицеем поощряло преподавателей издавать учебники на русском языке, к этому подключился и Куницын. Он предпринимает попытку написать учебник по этике, но события 1812 года не дали возможность его напечатать.

  Да и в Лицее были проблемы: отсутствие учебников, особенно на русском языке, слабое знание учениками иносторанных языков и т. д, которые по-возможности решались. Например, последние месяцы 1812 года Куницыну приходилось вести в неделю 10 часов французского языка, 6 часов латинского языка и только два часа логику.

   В ноябре 1812 г. в Лицее подводились итоги полугодичного обучения учеников. За март – ноябрь 1812 года был составлен табель из поданных ведомостей преподавателей Лицея. В нём отражались такие качества лицеистов, как: успехи, прилежание и дарования.

  Такую же ведомость по логике и нравственной философии на учеников заполнил Александр Петрович Куницын, добавляя еще такие их качества, как внимателен, рассудителен и понятен, выделяя особенности познавательной деятельности лицеистов.

    На результаты обучения лицеистов во втором полугодии повлияло и сокращение часов на нравственную философию.

Так, например, как Горчаков, так и Пушкин стали менее прилежны на лекциях Куницына в ноябре по сравнению с мартом. При этом, Горчаков в этом цикле оценивается как более успешный, чем в марте. А успехи Пушкина, наоборот, как менее успешные. Этот неуспех в большей степени связан с лекциями по логике. Они, по признанию Пушкина, ему не понятны.

   Интересна связь оцененных Куницыным качеств познавательной деятельности учеников в ноябре 1812 г. с успешностью в будущей государственной службой. Эту связь можно посмотреть в приведенной ниже таблице.

 

 

А.П. Куницын. Худ. Смыслов В.

2012 г. СПб.

СТАРАНИЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО о введении в России теоретического образования юношества в ПРАВОВЕДЕНИИ

                                              

                                                       Проф. Александр Куницын

     Государь Петр Великий неусыпно имел попечение об усовершенствовании законов и самого Судопроизводства: кроме определенных Регламентов и Уставов для разных присутственных мест он издал многие указы, которыми старался исправить судебные обряды и отвратить злоупотребления, вкравшиеся в отправление правосудия. Но как нельзя довести судопроизводства до желаемой степени совершенства, доколе самые законы не будут приведены в ясность и правильную систему, то он учинил многие распоряжения для составления нового Уложения. От проницательного ума его не скрылась  и та истина, что для надлежащего исполнения и охранения силы законов необходимо нужны просвещенные блюстители оных; ибо и самые ясные законы для несведущего человека бывают темны. Чтобы понять мысль Законодателя, нередко нужно бывает восходить до первых начал справедливости, практическое же законоискусство не может доставить полного и систематического познания о началах Права. Петр Великий, чувствуя необходимость такового образования для Государственных чиновников, послал многих молодых дворян в Парижский, Пражский и Галльский Университеты для обучения Юриспруденции. Но дабы прочным образом завести обучение теоретическому Правоведению в России, он хотел видеть на отечественном языке книги по сей части. Советовался о сем предмете с людьми сведущими, и узнав, что книга Самуила Пуффендорфа: De officiis hominis et civis[*]. Служит руководством при обучении Правоведению во многих иностранных Академиях, препроводил оную при собственноручном письме в Святейший Правительствующий Синод для перевода. Труд сей поручен был славному ученостью мужу, Гавриилу, Архимандриту Троицы Сергиева монастыря. Спустя несколько времени,  Государь осведомился об успехе перевода, и узнав, что оный, по краткости времени, не был кончен, желал видеть по крайней мере переведенные части сочинения. Посему представлены были ему изготовленные десять глав 1-й книги, которые Государь читал с таким вниманием, что многие из оных места исправил своею рукою. Желая ускорить издание полезного творения, сам отправился в Придворную типографию с рукописью означенных глав и приказал оные немедленно печатать. Когда потом начальство типографии доложило ему, что до окончания перевода встречаются трудности в печатании, то он весьма часто спрашивал: скоро ли перевод кончится? Но солнце, в начале прошедшего века озарившее Россию, померкло. Кончина Петра Великого остановила печатание любимой им книги, и оная вышла в свет уже при Августейшей Его Супруге в конце 1726 года. Добродетельный Монарх, как отец чадолюбивый, сообщал подданным свои чувствования и познания. Произведение знаменитого Философа похвалял он в Сенате, в придворных собраниях и в домах знатных вельмож, называя Пуффендорфа мудрым Юрисперитом – отзыв приносящий столько же чести Правоведцу, сколько славы Законодателю, который с толикою точностью мог судить о важности творения и заслуг Автора. Достойный прелагатель оной книги удивляется гению Монарха, обнимавшему все части Государственного благоустройства и все сведения необходимые для человека и гражданина. Посвящая[†] труд свой Государыне Императрице Екатерине I, он сожалеет, что перевод его не мог быть украшен именем Петра Великого, который столь нетерпеливо желал появления на Российском языке полезной книги.

     Итак начало теоретического образования по части Правоведения в России должно относить к царствованию Петра Великого. Российское Духовенство, отличившееся на всех поприщах народного просвещения, и в деле Законоведения сообщило юношеству первые начала. Почитаю излишним говорить о достоинстве книги, которая более половины века служила главным руководством в преподавании Права Естественного в знатнейших Университетах. Что касается до перевода, то оный совершенно сходен с подлинником, и так ясен, что никакого затруднения не представляет к уразумению мыслей Автора.

Источник: журнал «Сын Отечества».1821.Ч.67.№ VI.С. 252–256.